Телефон 1956 года выпуска с определителем номера...

4 марта я заступил в наряд помощником дежурного по лагерному сбору. Сидишь себе весь день в палатке и топишь печку, чтобы дежурный не замёрз. Если надо кого-то встретить или сделать что-то по лагерю, выходишь из палатки. 5-ого марта был командирский день, поэтому мне с двумя дневальными пришлось поработать. Убирали бычки с территории лагеря, гребли листья и щепки, вкопали грибок для дневального, который стоит на окраине лагеря и по проводному телефону докладывает дежурному о приезжающих в лагерь гостях и др.

Телефонами соединены дежурка, штаб, дневальный, дежурный по парку, ПХД, палатка управления и командный пункт «Звезда» полигона «Доманово». Аппарат связи старый, немецкий, 1956 года выпуска. Чтобы позвонить кому-то, надо нажать 3 кнопки и покрутить ручку. Чтобы ответить на звонок, нужно тоже нажать 3 кнопки, а не просто поднять трубку. Зато видно, кто звонит, т.е. есть типа определитель номера.

Ещё есть куча раций, и офицеры с ними забавляются, как дети, делая суровый вид военных. Дежурным со мной заступил молодой лейтенант, закончивший БГУ и 2 года военной кафедры. Это был его первый наряд, поэтому я ему во многом подсказывал и «рулил парадом». В лагере установлен громкоговоритель, так что команды я подавал из дежурки.

Помню в первую субботу мне как-то не везло: порвал занавесью палатки на каждом плече по сержантской лычке (т.е. стал ефрейтором); кто-то спёр моё полотенце в палатке и ст. прапорщик пообещал, что я куплю ему новое. Хорошо, что запасные лычки были – я их быстро поменял. Один раз меня тоже неслабо подсосало после отбоя: после мытья ног я вынес ведро воды в солдатских тапочках (сланцах) и белуге с кальсонами и вылил в канаву. На улице начало марта, свежо... При этом прошёл через переднюю линейку. А это, оказывается, священное место в лагере. После отбоя на ней нельзя быть не по форме одетым. Кто ж знал, тем более что раньше всегда выливали воду в ту канаву, пока не сделали переднюю линейку. Меня увидел начальник ПВО бригады, который как назло курил перед своей палаткой. Он крикнул: «А это кто?! Ко мне его! Чья батарея?!» До этого нам говорили не ходить в белугах по улице, чтоб не заболели. Я подошёл с невинным видом и лицом: «Товарищ полковник, я совершенствую физическую закалку…». А он мне: «Какая батарея?! Комбата ко мне!». Ну, всё…, подумал я, когда комбат пошёл к нему, – настучат мне по шапке... До этого комдив говорил, что объявил мне «трёшку» (увольнение). Так что, подумал я, под вопросом мой увал. Но всё обошлось.

С 5-ого марта начались занятия, но, т.к. почти вся батарея всё время в нарядах, то на занятиях присутствуют 3-7 человек и занимаемся фигнёй на морозе. С 6-ого марта нам ввели доп. пай (дополнительный паёк):  с 11 до 11:30 пьём чай с хлебом и своим салом. Зато в обед дают меньше хлеба и сахара в чае. В общем, вещь полезная, т.к. в первые дни занятий ударил неслабый мороз.

Уже несколько раз жарили картошку ст. прапорщику на печке. Он нам подгонял тушёнку со столовой и давал картошку отварить. Ст. прапорщику свойственна определённая армейская харизма. К примеру, он, прощаясь по телефону или в личной беседе, частенько говорит «Ну всё, пока! Цалую у дёсны!» Слушать эти слова без улыбки просто невозможно J.

7-ого марта заступил в наряд и спал 5 часов, а прошлую ночь вставал в 3:30 и был истопником. Спасает от недосыпа то, что слегка «порубился» в палатке. На занятиях я слегка поцарапал руку, так меня чуть ли не силой направили к доктору. Он перебинтовал мне всю ладонь, поэтому все думали, что я куда-то серьёзно влез.